Наш разговор с Леонидом Васильевичем Центило, директором «Агрофирмы «Колос», что в Сквирском районе Киевской области, начался с виртуальной онлайн-экскурсии хозяйством с высоты птичьего полета. Благодаря всевидящему глазу дрона мы полюбовались красотами местной природы, поудивлялись аккуратно разделенным на разные геометрические фигуры полям и опытным участкам, бережно по-хозяйски обработанным. Не только дрон стал надежным помощником. Леонид Васильевич продемонстрировал целый ряд современных программ, которые позволяют отслеживать температуру воздуха, влажность, сообщают прогноз погоды, состояние культур, местонахождение техники — все то, что дает возможность быстро отреагировать на ситуацию и принять правильное решение.

— Леонид Васильевич, в чем особенность агрофирмы «Колос»?

— Говорят, новое — это хорошо забытое старое. Агрофирма «Колос» — это своего рода продолжение истории хозяйственической деятельности села Пустоваровка. Мы вернули к жизни и развиваем области сельского хозяйства, которым на этой территории занимались еще в 30-х годах прошлого века. Тогда здесь была селекционная станция, лаборатория, сортоучастки. Поэтому и мы тесно связываем свою деятельность с наукой.

Главным инструментом для развития производства стала исследовательская работа. Занимаемся селекцией озимой пшеницы, сои, кукурузы, создаем новые сорта и гибриды. Последние несколько лет работаем над методами биологизации почвы и уменьшения химической нагрузки на него благодаря использованию микробиологических препаратов собственного производства. Уже задепонировано 7 штаммов микроорганизмов. Разработаны новые методы производства органо-дефекатних удобрений с использованием своих микробиологических комплексов. Имеем собственную комплексную лабораторию, которая включает следующие подразделения: агрохимический, листовая диагностика, микробиологические исследования.

Для чего этим заниматься? Таким образом ты оставляешь за собой право формировать технологии и определять свое будущее. Когда же разрабатываются новые технологические элементы, или реанимированы или адаптируются, то им нужно дать жизнь. Для этого должна быть производственная база. Вот и получается такой симбиоз науки и производства — научно-производственное предприятие с почти 4 тыс. га пашни, на которых занимаемся растениеводством, семеноводством, садоводством, животноводством, разведением и выращиванием перепелов.

Развиваем различные направления, потому что по-другому на украинском рынке работать невозможно. Вопрос лишь в приоритетах: чем-то занимаемся больше, чем-то — меньше.

— Кем вы себя больше считаете: ученым-инноватором или хозяйственником?

— В первую очередь я должен быть хозяином, чтобы сохранить то, что уже наработано другими, и реализовать планы, которые имеем сейчас. Не могу позволить себе ждать, пока из государственного бюджета выделят на то деньги. Должен организовать деятельность предприятия таким образом, чтобы она приносила средства в том числе и для проведения исследований, содержание лаборатории и штата ее сотрудников. И хочу отметить, что у нас есть большое преимущество: короткое плечо от создания чего-то нового и к его внедрению на практике. Разумеется, если иметь дело с новым сортом и не дать ему ноги, как говорят селекционеры, то перспективы этот сорт не будет иметь, или элементы технологии без практического применения — просто теоретическое обоснование, которое будет ветром здутое.

Кроме того, есть много вещей социального характера. Очень важно завоевать доверие людей, рядом с которыми живешь и работаешь, арендуешь их земельные участки. Стараемся обеспечить их работой, которую к тому же оплатить на должном уровне. А для этого ты должен заниматься тем, чем не занимаются другие, найти нужный сегмент, который, независимо от конъюнктуры на рынке или экономической ситуации в стране, стабильно приносить прибыль. Все нужно просчитывать, а иногда и идти на риск.

— Государство финансирует исследовательскую работу?

— Все расходы покрывает собственное государство — предприятие. К сожалению, у нас в стране отсутствует механизм, который бы позволял полноценно работать всем, в том числе развивать сельскохозяйственную науку. Я много путешествую, посетил немало учреждений в других странах, знаю, как там функционирует учебная и исследовательская наука, какое участие в этом принимает государство. Представители нашей власти не понимают или не хотят понимать, какой мы имеем в этом плане потенциал.

Возьмем для примера любой американский университет и наш — это совершенно разные вещи. И даже не в плане материального или технического обеспечения, а в самой организации работы. Американский университет учит, ведет исследовательскую работу и коммуницирует с профильным министерством. Допустим, я, фермер, пришел в это учреждение и говорю, что у меня есть проблема. Над ней работает ученый, на этой проблематике учится студент, о ней пишет представитель министерства. Соответственно, на проблему реакция на всех уровнях.

В США работает ряд научно-исследовательских станций, создали ассоциации производителей, но они выполняют заказы не только фермеров. Исследование заказывает федеральное правительство и правительство штата. Конечно, и финансирование идет из этих трех источников. Так на самом деле чья это станция? Национальная, потому что отстаивает интересы всех — производителя, штата и государства. Вот и ответ на вопрос, насколько нам сегодня нужно сделать революцию в науке и нужно финансировать.

Исходя из этого и нужно создать модель, которая была бы интересна производителю. Уже сегодня у себя в хозяйстве мы работаем над тем тематикой, которая реально может сделать в Украине прорыв, а результатом будет сохранение или восстановление плодородия почв, обеспечения качественными кормами, развитие селекции. Это на самом деле является решением и перспективой.

— Вы уже создали собственную мини-модель.

— Да, соединив как американский, так и европейский опыт. Работаем над тем, что крайне необходимо. Я убежден в том, что с восстановлением науки Украина сможет полностью реализовать научно-производственный потенциал аграрного сектора. Но надо, чтобы кто-то услышал и понял, потому что на Украину сегодня смотрят как на сырьевой придаток.

Очень важно сохранить свою основу. К примеру, США и Канада в животноводстве, разумеется, имеют лучший генетический материал, который мы также используем для молочного поголовья. Этого не нужно бояться. В Израиле признаки местных пород коров, устойчивых к жаркому климату, улучшали генетическим материалом именно этих стран. В результате сегодня средние надои достигают 13 тыс. кг молока на корову в год. Мы выбрали такую ​​же стратегию — совершенствование собственного скота лучшей мировой генетикой. Это длительный процесс. Сейчас есть коровы с суточной производительностью 45 и более литров молока. Преимущество нашего поголовья в том, что оно не завезено из-за рубежа, а адаптировано к этим условиям. Это уже ценность и национальное достояние.

— Какое место занимает молочное направление в «Агрофирме «Колос»?

— Восемь лет назад имели около тысячи голов крупного рогатого скота, из них 400 коров со средним годовым удоем 3 тыс. литров. Сегодня общее стадо возросло до 1400 голов, дойное тоже увеличилось — до 460 коров. Планируем в этом году получить около 8 тыс. литров молока на корову.

Продолжаем развивать молочное направление, хотя ферма работает на грани рентабельности. К сожалению, украинский потребитель не может позволить себе потреблять говядину и молочные продукты в количестве, которое предусматривает норма. Внешние рынки закрыты. Перспектив до 2018 года не вижу. Работаем с постоянной мыслью о снижении себестоимости.

Молочная ферма работает в круговороте животноводства и растениеводства. Когда заранее знаешь, что ферма много прибыли не принесет, то становится понятно, что надо минимизировать площади под кормовыми культурами, а именно кормопроизводство должно становиться более эффективным: применение соответствующих технологий и максимальная реализация потенциала каждой культуры. Нужно также говорить о валовом сборе с гектара белка, крахмала и тому подобное.

Есть еще одна сторона медали. Если не будет 6 тонн органики на гектар, то эффективность применения минеральной составляющей в разы уменьшается и приводит к негативным явлениям, в частности к закислению почв, а следовательно — к потере плодородия. Нам нужна молочная ферма, потому что это источник органики. Надо считать выгоду не только от молока и мяса, но и от навоза.

Мы разработали комплексный подход к выращиванию многолетних трав, который сводит внесения минеральной составляющей почти до нуля. Современные технологии в животноводстве помогают реализовать генетический потенциал животных. Все это используем в хозяйстве и имеем результаты.

В Украине нужно развивать сельское хозяйство, внедрять комплексные программы, которые дадут возможность сохранить украинское село.

— Что для этого нужно?

— Давайте подумаем. Темпы развития сельского хозяйства в Украине чрезвычайно высокие. Нам нет равных. За короткий промежуток времени, последние 8−10 лет, мы прошли путь, который цивилизованные страны, в которых мы учимся, преодолевали 30−50 лет. У нас есть примеры удачных инвестиций (например, в масляную отрасль), и теперь Украина торгует не сырьем, а продукцией с добавленной стоимостью: маслом и шротами.

В этом году у нас ожидается средний годовой надой на корову 5600 литров. Это уровень молочной продуктивности в Польше. Туда по крайней мере пришли инвестиции из США и Европы, тогда как мы развивали молочную отрасль исключительно собственными усилиями. Имели единую льготу — спецрежим НДС, но и ту отменили. Сейчас платим 500−600 тыс. грн. в месяц НДС, в жатву будем платить 900 тысяч. Это средства, которые шли на воспроизводство стада и которые государство могло назвать своей адресной помощью сельхозпроизводителю. Но назвала льготой, а международные эксперты сказали, что льгот быть не может.

Однако, обратите внимание, несмотря на чрезвычайно сложные условия последних лет, развитие сельского хозяйства не прекращается, поля засеваются, надои растут. Кроме того, случайных людей в сельском хозяйстве почти не осталось — они отсеялись. Все, что нужно сделать, это создать условия для дальнейшего развития, заставить людей думать по-другому, восстановить плодородие земли и вернуть традиционные отрасли, так как они являются не только источником дохода, но и крайне необходимы в симбиозе растениеводства и животноводства.

Недавно в очередной раз был в командировке в США. У них идет процесс укрупнения хозяйств и также есть свои проблемы. Американскому фермеру земельный участок могут дать в аренду более чем на три года, потому что и там друг другу не доверяют. Если посмотреть на структуру фермерского хозяйства, обрабатывающей 15 тыс. га земли, то окажется, что собственной земли только 2−3 тыс., остальная — арендованная. Это объясняется тем, что в мире существует обоснованная цифра площади земельного участка для ведения фермерского хозяйства, которая составляет не менее 400 га.

В США фермеры не получают помощи или дотаций, но им создают благоприятные условия хозяйствования. Например, у производителя кукурузы биоэтанольные заводы обязаны ее забрать. Цену на бензин и все остальное отрегулировано так, что будет выгодно выращивать эту культуру. Не возникает ситуация, когда кукуруза вообще нипочем. Если фермер и не заработает, то в проигрыше точно не останется. Страховая система предусматривает покрытие убытков. Если из-за погодных условий урожай был низким, то фермер огражден от значительных потерь и в следующем году снова будет сеять, имея надежду. Надежда всегда остается — из-за того, что государство не стоит в стороне.

— Леонид Васильевич, какие секреты управления настолько разноотраслевым хозяйством?

— Все базируется на обучении, доверии, мотивации и правильно выстроенной управленческой иерархии, включая директора хозяйства, руководителей направлений и руководителей подразделений. Каждый принимает решения на своем уровне. Я, например, не принимаю решения о начислении зарплаты или премировании, этим занимаются специалисты финансового отдела предприятия, но я оставляю за собой право дать указание, направить.

Моя задача — найти стимул и механизм контроля, а миссия заключается в том, чтобы в нужное время быть там, где нужно, и что-то подсказать. А когда видишь, что без тебя могут обойтись, не мешать.

— Каким образом контролируете молочную ферму?

— Ежедневно проверяю производственные показатели (надои, сортность молока и т. д.) и общаюсь с руководителем животноводческого направления. Он, в свою очередь, проводит регулярные собрания, на которых присутствуют заведующий фермой, главный ветврач, зоотехник-селекционер, техники искусственного осеменения, в случае необходимости — другие работники фермы. Они обсуждают текущие вопросы, составляют план действий. Используем автоматизированную программу, которая генерирует перечень операций на каждый день и выдает четкие задачи по работе с каждым животным на ферме. Каждый понедельник проходит расширенное совещание. На итоговом собрании всегда присутствуют работники планово-экономического отдела.

Таким образом удается держать руку на пульсе, хоть и не имею специального зоотехнической или ветеринарного образования. Настоящими профессионалами должны быть те, кто работает на ферме: зоотехник, ветврач, техник искусственного осеменения.

— Ваша специализация на растениеводстве помогает в заготовке кормов?

— Конечно. Мы создаем технологии или их элементы, которые дают возможность увеличить отдачу с гектара и уменьшить себестоимость грубых кормов.

Мы умеем выращивать люцерну без применения минеральных удобрений. Выяснили, что лучший предшественник под люцерну — подсолнечник. Это решит вопрос сохранения плодородия почв. В год посева можно получить три укоса культуры. Также разработали специальную систему питания, благодаря которой при сборе урожая иметь показатель протеина не менее 21−22%.

Для кукурузы на силос используем гибриды собственной селекции. Применяем фосфатмобилизирующие микроорганизмы, которые дают возможность получить всходы в кратчайшие сроки, а затем культуре — полноценно расти и развиваться. Как следствие, показатели силоса соответствуют самым высоким стандартам питательности, корова получает полноценный корм, а благодаря постоянной и высокой урожайности посевную площадь можно уменьшить, потому что используется потенциал гибрида.

— Какую роль в развитии молочного направления сыграли консультанты Ассоциации производителей молока?

— Здесь стоит сказать о нашей ментальности — не доверять друг другу. Консультанты помогли изменить ее изнутри. Практика, когда в хозяйство приезжает специалист, который помогает внедрять новые элементы технологии в производство, стала поступательным движением вперед. На первом этапе сотрудничество с консультантами действительно обеспечила связь всех звеньев технологической цепи. В этом величайшая заслуга КЦ.

Конечно, консультант не заменит работника фермы и не будет выполнять его работу, но всегда полезно, когда время от времени кто-то свежим глазом оценивает ситуацию на ферме и дает толковые советы.

— Как складываются отношения с переработчиками?

— Я однолюб и долгое время мы сотрудничали только с одним перерабатывающим заводом. Потом понял, что нужно иметь два партнера. Но прав тот, у кого больше прав. У нас стабильный надой, на переработку сдаем молоко высшего и первого сортов. Однако высококачественное молоко не ценится. Ссылаясь на сезонность и множество других причин, переработчики снижают закупочные цены.

Производители ничего не могут поделать, потому что никоим образом от перепадов цены не защищены. Единственный путь — максимальное производство качественного и как можно более дешевого молочного сырья, для которого, надеемся, найдется своя ниша на внутреннем и внешнем рынках.

— Какие ставите перед собой задачи и какие ближайшие планы?

— Уменьшение себестоимости производства молока благодаря использованию новейших технологий в кормопроизводстве, увеличение отдачи с каждого гектара и целенаправленная селекционная работа. Надеемся, что молочная отрасль все равно будет развиваться, потому что корова была и будет источником молока, мяса и органики. А органика — это панацея для украинских черноземов.

Проводим реконструкцию помещений, чтобы нарастить поголовье. Не отказываемся от привязного содержания коров, потому что безпривьязь предусматривает использование доильного зала. Для этого нужны дополнительные инвестиции, но пока не можем себе это позволить. Кроме того, привязное содержание не мешает развиваться.

В этом году ожидаем растел 300 нетелей. Планируем увеличить количество коров до 600−700 голов. Когда жизнь наладится, будем во всеоружии. Если будут средства, то подумаем о собственных производственных марках.

Беседовала Елена Мельник